Гендерное программирование
В дошкольном образовании есть свой скрытый учебный план: воспитатели детского сада транслируют детям ряд социальных норм. В том числе — представления о женственности и мужественности, однако в консервативном их понимании. К таким выводам пришли доцент департамента социологии НИУ ВШЭ Ольга Савинская и студентка (а теперь уже выпускница) магистерской программы «Прикладные методы социального анализа рынков» Анастасия Чередеева в недавно опубликованном исследовании. Девочкам предписывают «правильный» характер и образ жизни. От них требуются послушание, красота, увлечение музыкой и танцами и пристрастие к розовому цвету.
«Делание гендера» (doing gender) — конструирование мужественности и женственности — практикуется уже в детском саду. Скрытый, явно гендеризованный учебный план пронизывает всю жизнь дошкольников: от игр до увлечений определенными профессиями, выяснили Ольга Савинская и Анастасия Чередеева. При этом феминность и маскулинность формируются «узко, по стереотипам массового сознания». Девочкам «в процессе социализации полагается стремиться быть нормативно одобряемыми, соответствовать идеальности». Под этим подразумеваются привлекательность, кротость, прилежность и артистизм. Стоит интересоваться профессиями, предполагающими заботу (о людях или животных), а на утренниках играть принцесс, снежинок и другие гламурные роли. Родители, скорее, поддерживают такое однообразие, хотя оно может мешать индивидуальному развитию девочек.
Исследование основано на интервью с матерями (возраст от 27 до 40 лет), а также беседах в диадах (мамы плюс дочки четырех-семи лет одновременно).
Жизнь в розовом конверте
Гендерная социализация начинается с детства, причем в соответствии с устоявшимися в обществе нормами.
Социокультурные стереотипы о феминности и маскулинности, или, в терминах американского психолога Сандры Бем, «линзы гендера», — одни из самых мощных. Женщинам и мужчинам приписывают разное поведение, разные роли и даже разные способности. Среди таких шаблонов, например:
Андроцентризм и патриархат (мир — мужской, женщины в нем недооцениваются). Причем женщины нередко перенимают мужское недоверие к возможностям своего пола;
Полярность мужского и женского начал;
Биологичность феминности и маскулинности (самой природой женщинам якобы предписана самореализация в семье, а мужчина — главным образом добытчик и кормилец).
По мнению американского социолога Майкла Киммела, можно говорить о тотальной гендеризации общества. С точки зрения пола поляризованы многие институты: семья, образование, работа. «Именно в этих сферах доминантные определения усиливаются и репродуцируются, – пишет он. – В этих сферах применяются дисциплинарные санкции к «отклоняющимся от нормы»».
Существует и так называемый «гендерный дисплей» (термин американского социолога Ирвинга Гофман), который помогает идентифицировать участников коммуникации как носителей пола.
Для детей такая идентификация тесно связана с внешними особенностями: одеждой, типичным поведением и пр. Дошкольники приписывают мальчикам и девочкам почти полярные качества: первых нередко считают грубыми и драчливыми, вторых — нежными и добрыми. В одежде гендерный дисплей начинается с цветовой идентификации: мальчик vs девочка. Транслируются расхожие представления о «правильных» цветах.
Даже новорожденным «предписывают гендерно ориентированные атрибуты», отмечают Ольга Савинская и Анастасия Чередеева. Из роддома девочек выписывают в розовых конвертах. В дошкольном возрасте их «учат носить розовые вещи, поскольку общество диктует, что именно эти цвета ассоциируются с женским образом». Одна из матерей-респонденток подтверждает: «Самый любимый цвет у нас — розовый».
Мальчикам активность, девочкам — послушание
Система образования, наравне с семьей, транслирует детям социальные установки, ориентиры и роли. Это и есть «скрытый учебный план», в терминах американского социолога Филипа Джексона, автора монографии «Жизнь в классе» («А Life in Classrooms»). Он видел в этом феномене важные аспекты социализации учеников, не отраженные в учебном плане, но «неизбежно реализуемые его выполнением». Среди них — и вопросы пола.
По словам социолога, исследователя девичества, Елены Ярской-Смирновой, «начиная с дошкольного возраста, педагоги поощряют мальчиков к самовыражению и активности, а девочек – к послушанию и прилежанию, опрятному внешнему виду».
О таких же практиках рассказывают и респонденты. Воспитательница учит, что «девочка должна всегда быть чистой и красивой, что мальчики должны девочек защищать и приглядывать за ними», говорит информантка. Но и родители нередко приветствуют в девочках кротость и послушание. «Она очень спокойный ребенок и делает все, что ей скажут», — с гордостью рассказывает мама о дочери.
Идея о том, что красота — главный женский капитал, реализуется даже в тех ролях, которые девочки играют в детсадовских спектаклях. Это вполне гламурные персонажи: принцессы, снежинки, ягодки, феи и пр. (Мальчики исполняют «роли спасителей и хищников: богатырей, гномов, волков и медведей»).
Леди играют на пианино
Нормативными девичьими увлечениями считаются музыка, пение и танцы. Эти занятия воспринимаются как обязательный аспект «феминного» образования. Здесь воспитатели и родители фактически солидарны.
Матери «назначают» дочерям творческие занятия иногда безотносительно к тому, чем интересуются сами девочки. Красноречива, например, такая реплика респондентки: «Мы очень рады, что она [дочка] не сопротивляется ходить на музыку. <…> Вроде бы ее сильно не воротит от этих занятий». Речи об особом увлечении девочки этими занятиями нет, но родители уже определили ее образовательную траекторию: «Мы с папой очень бы хотели, чтобы она занималась музыкой профессионально».
Такая позиция может ограничивать возможности девочек. Исследователи видят опасность в том, чтобы деятельность человека детерминировалась его «биологическим полом». Ребенку нужно дать шансы «реализовываться естественным образом, не опираясь на такие культурные схемы, как: «девочка должна…» или «мальчик должен…»», подчеркивает психолог Юлия Гусева.
Девочки — налево, мальчики — направо
Игры дошкольников тоже соответствуют гендерным стереотипам. Девичьи игры варьируются в рамках модели «дочки — матери». В них обычно участвуют только девочки (очень редко — мальчики). Такие игры подкрепляют обычные представления о ролях в семье — «о предназначении женщины как матери». Впрочем, это не противоречит и настрою самих девочек. Уже в дошкольном возрасте многие из них «имеют склонность к проявлению материнских привязанностей», отмечают эксперты. В то же время, строгое разделение игр на «девочковые» и «мальчиковые» не всегда продуктивно.
Сами дошкольники в интервью признают, что любят играть по-разному, «в свободные игры, создавать свои правила», испытывать возможности игрушек, придумывать для них новые роли. Такие забавы, собственно, и есть главные мотиваторы жизни в детском саду, комментируют исследователи.
Воспитатели действительно иногда учат детей играть вместе, но это не становится традицией. Матери тоже не настаивают на совместных играх, поскольку считают, что мальчики и девочки имеют разные увлечения.
Самореализация в заботе
Интерес к тем или иным профессиям в детском саду тоже гендеризован. «В качестве желаемых среди девочек четырех — семи лет упоминались профессии ветеринара и воспитательницы», —пишут авторы. Мальчики же, по данным исследований, больше играют в брутальные профессии: пожарных и водителей автомобилей.
«Сюжетно-ролевые игры в дочки-матери со сверстницами и игры с мягкими игрушками превращаются в обучающую практику заботы и ухода о ком-то», – комментируют исследователи. Именно этого и ждут от девочек. Одна информантка подчеркивает: «Мне кажется, профессия ветеринара очень жизнеутверждающая… <…> Все-таки для девочки очень важно быть мягкой, доброй, заботливой». Впоследствии, в школьном возрасте, самим девочкам оказываются особенно важны нужность людям и одобрение со стороны общества. В то же время, вряд ли стоит сводить самореализацию девочек исключительно к заботе о других.
Императив идеала
Другие исследования показывают, как doing gender продолжается в школе: из девочек пытаются сделать «леди совершенство».
Общество, школа и семья навязывают девочкам свои стандарты успеха. Причем безупречность требуется во всем: от внешности, манер и правильного круга друзей до побед на олимпиадах и в конкурсах. Такой же прессинг, скорее всего, испытывали и их матери. Общество тоже ждало от них совершенства. «А в счастье без успешного встраивания в общество мало кто верит», — комментируют исследователи.
По сути, на девочек переносят повышенные требования к женщинам в целом: они должны быть «отличницами» и в профессии, и в семье (что вовсе не гарантирует каких-либо вознаграждений).
В массовом сознании считается, что девочки должны обладать качествами «супервумен» – Василисы Премудрой, в которой прекрасно все: «и лицо, и одежда, и душа, и мысли». Мальчикам приписывают другое амплуа — Ильи Муромца. Былинный герой поначалу пассивен, но его богатырские возможности рано или поздно проснутся. Так что на мальчика можно и не наседать, но «подспудно признавать его активную роль в обществе», заключают исследователи.
IQ