• A
  • A
  • A
  • АБB
  • АБB
  • АБB
  • А
  • А
  • А
  • А
  • А
Обычная версия сайта

Электоральная география и выборы в Польше

22 ноября на факультете социальных наук прошло седьмое заседание междисциплинарного семинара САЕ «Вызовы социального развития». С докладом на тему «Электоральная география и выборы в Польше» выступил Чрезвычайный и Полномочный Посол Польши в России Влодзимеж Марчиняк.

«Когда едешь из Варшавы на запад, то только с точки зрения географии ты движешься на запад, а с точки зрения демографии и политической культуры – на восток»

О польских выборах в российских СМИ говорится «или ничего, или в сильном отрыве от реальности». Именно этот пробел взялся заполнить докладчик. Г-н Марчиняк убедительно показал, что победа Закона и Справедливости на выборах 2015 года была не случайностью, а результатом структурных характеристик избирательной системы Польши, исторически сложившейся политической регионализации и стратегических ошибок избирательной кампании Гражданской платформы. Закон и Справедливость постепенно становится общенациональной партией, в то время как Гражданская платформа переходит на позиции региональной.

Дальше мы перескажем вам все, что вы хотели знать о выборах в Польше, но боялись спросить. Но сначала предлагаем открыть презентацию к докладу, потому что при пересказе мы будем отсылать вас к некоторым слайдам из нее:

Электоральная география Польши.pptx

Что надо знать о выборах в Польше?

Во-первых, некоторые особенности избирательной системы. Избирательная система в Польше пропорциональная с индивидуальным выбором. Это значит, что избиратель должен выбрать из партийного списка конкретную фамилию. Мандаты, таким образом, распределяются в округах, а не на национальном уровне.

Во-вторых, в этой пропорциональной системе мандаты распределяются с помощью метода д’Ондта. Это один из методов делителей (другое название – метод Джефферсона), который состоит в последовательном делении числа голосов, полученных каждой партией, на ряд чисел: 1, 2, 3, 4, 5, и т.д. Полученные частные ранжируются в порядке убывания значений и из них последовательно отбираются столько наибольших частных, сколько нужно распределить мест. В случае польского сейма – это 460 наибольших частных. Особенность метода д’Ондта заключается в том, что он дает преимущество более крупным партиям. Эта особенность усиливается, когда существует избирательный барьер. Избирательный барьер в Польше составляет 8% по всей стране для коалиций, идущих на выборы, и 5%  – для партий.

Метод д’Ондта неизменно сопровождал парламентские выборы в Польше, кроме внезапного исключения в 2001 году. На самом деле исключение не было таким уж внезапным, если посмотреть на контекст: в 1997 году парламентские выборы выиграла Солидарность, вместе с мелкими правыми партиями и Союзом свободы они создали правительственную коалицию. Когда коалиция распалась, стало ясно, что на следующих выборах (как раз в 2001 году) победу одержат левые. Под левыми подразумевается Союз демократических левых сил, который стал партией только в 1999 году, а до этого существовал в форме коалиции. Как только парламентское большинство осознало масштаб грядущей победы левых, оно быстро поменяло метод распределения на Сент-Лагю. И не зря старались! На выборах 2001 года левые получили 216 мандатов. А останься метод д’Ондта – получили бы абсолютное большинство в Сейме, 240 мандатов.

В-третьих, электоральная борьба в Польше происходит в рамках весьма ограниченного партийного спектра. Это во многом связано с тем, что политически активные граждане Польше делятся на две примерно равные части: леволибералы и консерваторы. Партии и коалиции, соревнующиеся за голоса избирателей, соответственно, существуют в одной из частей этого спектра. Они могут распадаться, вновь объединятся, менять названия, но суть остается неизменной: либо леволибералы, либо консерваторы.

(Стоит отметить, что если сравнивать с классическим делением «левых» и «правых», польский идеологический спектр отличает уклон «вправо». Поэтому эволюция каждого крыла связана с попытками «отобрать» своих избирателей у другого крыла – В.В.).

«Левые»  (которые правые)

Громкой победой «левых» стали выборы 2001 года, на которых Союз Демократических Левых Сил (Sojusz Lewicy Demokratycznej, SLD) получил 41% голосов избирателей и занял 216 мест в Сейме. После этого, почив на лаврах, СДЛС развалился сам. Причиной тому стали внутрипартийные конфликты между президентом Александром Квасьневским и лидером партии и премьером Лешеком Миллером. Дальше, как видно по результатам парламентских выборов на слайде 3, дела у СДЛС шли все хуже и хуже, пока, наконец, в 2015 году левые не были вынуждены идти на выборы как коалиция, а не как партия. Как вы помните для коалиций избирательный барьер не 5, а 8%. Поэтому, получив на выборах 2015 года 7,5% голосов, коалиция левых сил фактически подарила их победителю.

Созданный в 1994 году либерально-демократический Союз Свободы распадался постепенно. На его развалинах возникла Гражданская платформа.

Гражданская платформа (Platforma Obywatelska) была сформирована в 2001 году, перед выборами на основе местных партийных организаций Союза Свободы. Целью Гражданской платформы было получить часть электората Союза Свободы. Лучшим результатом ГП и непобитым рекордом польских выборов стал 2007 год и 6,7 млн голосов избирателей (и 209 мандатов Сейма соответственно). Этот 4-миллионный прыжок популярности в течение 2 лет: с 2 849 259 голосов в 2005 году до 6 701 010 голосов в 2007 году – связан с популярностью Дональда Туска. Удержаться на волне ГП не удалось и к 2015 году она потеряла почти половину своих избирателей, получив всего 3,66 млн голосов (слайд 4). Отчасти фрустрация после последних выборов объясняется именно этой потерей.

Другой причиной таких ощутимых потерь поддержки Гражданской платформы в 2015 году стали Кукиз’15 и Современная партия Рышарда Петру – осколки бывшей «большой» ГП, перехватившие победные лозунги кампаний платформы 2005 и 2007 годов и отобравшие на последних выборах у ГП 1,3 млн и 1,15 млн голосов соответственно.

Таким образом, стратегическим просчетом ГП в кампании 2015 года стало отсутствие предвыборной коалиции. Гражданская платформа, как и остальные левые партии, пыталась получить лучший результат за счет своих союзников, а не отобрать голоса у идеологических противников. Это тоже послужило причиной протестов.

Если отвлечься от парламентских выборов и посмотреть на успехи левых на президентских (слайд 6), то становится ясно, что 2005 год для Туска, получившего 7 млн голосов (45,96%) во втором туре, стал своего рода пределом его личного потенциала для Гражданской платформы.

«Правые» (которые тоже правые)

Вторая часть спектра, правящая сейчас, возникла в 2001 году, на пару месяцев позже Гражданской платформы – это Закон и Справедливость (Prawo i Sprawiedliwość, PiS; иногда в русском переводе – Право и Справедливость). Сокрушительная победа левых после 2005 года – на парламентских выборах 2007 года отчасти связана с крайне неудачной и сложной коалицией, сформированной правыми, то есть, Законом и Справедливостью. К 2007 году правые, хотя и проиграли выборы, но смогли «нарастить» 2 миллиона голосов новых избирателей. Критическим периодом жизни ЗиС стали 2010-2011 годы – партия потеряла миллион избирателей, что во многом связано со Смоленской катастрофой и последовавшими за ней партийными расколами. Ни один из отколовшихся проектов не был удачным, но вместе они «откусили» у материнской партии 5-6% голосов. Современная победа правых в 2015 году – 5,7 млн голосов и абсолютное большинство мест в Сейме (235 мест) (больше, чем у левых в 2001 году) – это скорее политическая победа, чем электоральная. Что тоже может быть причиной протестов.

Президентские победы правых – это, конечно, Лех Качиньский в 2005 году, набравший во втором туре 8,257 млн голосов и 54,04% соответственно. В абсолютных цифрах и благодаря низкой явке победа далась Качиньскому легче, чем Брониславу Коморовскому на выборах в 2010 году (8 933 887 голоса и 53,01%). В 2010 году Ярослав Качиньский проиграл Коморовскому. К выборам 2015 года правые основательно подготовились: заменили Качиньского на более молодого кандидата, о котором все говорили, что это – тот же Качиньский, но нового поколения. Видимо, за молодость Анджей Дуда получил лишние 800 тысяч голосов (по сравнению с Ярославом Качиньским в 2010 году). Это именно те 800 тысяч, которые в 2015 году по сравнению с 2010 годом потерял Коморовский.

Этот краткий исторический экскурс в партийную историю демонстрирует одну любопытную тенденцию – концентрацию партийной системы (слайд 9). Если раньше (до 2000-х гг.) две крупнейшие партии получали 30+ % голосов, то с 2000-х гг. концентрация фактически удвоилась, и сейчас колеблется около 60+% голосов. То есть, политическая система Польши концентрирована вокруг двух партийных образований, все остальные партии носят временный характер.

В-четвертых, результаты выборов в Польше зависят от исторически сложившейся региональной диверсификации.

Политические регионы Польши сложились в результате сложных процессов разделов Речи Посполитой и итогов войн. Как видно на слайде 10, территория современной Польши (обозначенная красной линией) складывалась из нескольких частей: центральной части в период между войнами (ставшей Востоком в современной Польше); Галиции – бывших австрийских регионов; бывшего царства польского в Российской империи; и бывших прусских регионов. Бывшие прусские регионы при этом тоже очень разные  – те, что были в составе второй Речи Посполитой, и те, чтобы были присоединены позднее.

Различия между этими «большими политическими регионами» проявляются во многих аспектах. Во-первых, это демографические особенности: в регионах Померания и Верхняя Силезия живут в основном этнические поляки (коренное население), те «что жили здесь всегда». Из регионов Галиции и бывшей Российской империи переселенцы ехали на запад современной Польши, прихватив с собой восточную политическую культуру. Поэтому, выехав из Варшавы на запад, мы – с точки зрения демографии и политической культуры – движемся на восток.

Это очень хорошо заметно по сохранившимся подлинным результатам референдума 1946 года и выборов 1947 года: коммунистов поддерживали только на западе Польши, где как раз обосновались переселенцы с востока. Коренные жители (бывшая центральная, а теперь – восточная Польша) за коммунистов не голосовали.

Во-вторых, большое политическое значение имеет религиозный фактор. Выборы традиционно проходят в воскресенье, и верующие избиратели идут голосовать после воскресной службы. Богослужения, заканчивающиеся призывом пойти голосовать, традиционно повышают явку в центральных и южных регионах Польши в сравнении с западными, населенными менее религиозными переселенцами. Также очень активны на выборах национальные меньшинства (в основном – немцы), проживающие в субрегионах и исповедующие протестантизм. Места проживания протестантов в Польше определить довольно легко – там всегда очень высокая явка и почти всегда побеждает Гражданская платформа.

В-третьих, у больших регионов разная политическая история, под влиянием которой сложилась или не сложилась «привычка голосовать». В Галиции в 1870-х гг. было введено неравное (только для мужчин), но общее избирательное право. То есть, выходцы из этого региона голосуют уже несколько поколений, даже переселившись в бывшую Пруссию. Коренные жители бывшей Пруссии также голосовали с 1871 года (всеобщее голосование), а до этого – избирательно с 1850-х гг. участвовали в выборах в Сейм. А вот предки переехавших в бывшую Пруссию из западных губерний Российской Империи начали участвовать в выборах лишь с 1918 года. У них не сложилось «привычки голосовать». Границы проживания разных политических культур можно заметить по явке. Например, на выборах 2015 года высокая явка была в городах и их пригородах – Варшава, Краков, Познань, Гданьск, Гдыня; в бывшей Галиции явка в среднем выше, чем в северо-западной Польше. А на территории бывшего Царства Польского и в Нижней Силезии – картина смешанная: высокая явка в гминах (административно-территориальных единицах), где проживают переселенцы из Галиции (слайд 11).

Таким образом, политические регионы определяют политическое поведение. Эта карта политических регионов в целом повторяет голосование за «левых» и за «правых». Например, президентские выборы 2015 года. Дуда безоговорочно победил на юго-востоке, заручившись поддержкой бывшей Галиции, и – в меньше степени – центральных регионов. За Коморовского голосовал северо-запад – бывшие прусские земли, заселенные переселенцами с востока. Но островков влияния Дуды в этой традиционной вотчине Коморовского оказалось достаточно, чтобы победить.

Парламентские выборы 2015 года: ЗиС уверенно набирает обороты (слайд 13). Здесь видно, как ЗиС совершил марш-бросок на запад (то есть, ментально – на восток), перешагнув границу Царства Польского. Голосование за ГП  (желтые регионы) – северо-запад, запад и север – возможно также связано с экономическим аспектом. Этот «желтый пояс» на севере  – это пояс бывших совхозов, закрытых в начале реформ, зона глубокой структурной безработицы, а также низких показателей ЕГЭ и высоких – преступности, алкоголизма и насилия в семье.

Синий лоскут на северо-западе, традиционной вотчине Гражданской платформы – это Кашуба. К этому этническому меньшинству принадлежал, по его собственным словам, Дональд Туск. Поэтому проиграть ЗиСу именно этих избирателей для Гражданской платформы равносильно проигрышу дома. Возможно такой обидный проигрыш связан с левым поворотом Гражданской платформы во время ее правления: ГП старательно балансировала, чтобы не принять изменения в законодательстве, касающемся абортов и смежных проблем. Но изменила политику за год до выборов. Политика ГП «полевела», что принесло свои плоды – Платформа начала отнимать голоса у других левых партий. Район Кашубы, бывший традиционно районом либералов, но остававшийся нравственно консервативным, оказался не готов к такому повороту. В целом, по словам докладчика, избирательная кампания Коморовского 2015 года в Кашубе фактически даже не проводилась: левые просто ушли и даже не пытались бороться.

Отмотаем назад и посмотрим, как такое могло случиться с Гражданской платформой? (иными словами, что обеспечило подъем правых настроений). Парламентские выборы 2011 года: дела обстоят с точностью до наоборот: Гражданская Платформа удерживала «прусский раздел» и значительные районы переехавшего «царства польского», к тому же активно «залезала» на территорию ЗиС – «желтая» Варшава (слайд 14). Варшаве предстоит «раствориться» в синем соседстве на следующих выборах, 2015 года.

Текущий политический прогноз, составленный на основе опросов с ноября 2015 по июнь 2017, можно охарактеризовать двумя словами: продолжение тренда (слайды 15-17). Поддержка ЗиС (PiS) колеблется в районе 45% с тенденцией повышения; в то время как ГП (PO) и Современная партия (N) отнимают голоса друг у друга. При этом заметно, что новая версия левых поглощается старой – Гражданской платформой (слайд 15). В округах (слайды 16-17) видна та же тенденция: ЗиС только в 4 многомандатных избирательных округах наберет меньше 40% голосов, в то время как у ГП нет ни одного округа, где она смогла бы получить больше 40%. Границы поддержки по-прежнему определяются политическими регионами. И хотя до выборов еще 2 года, хорошие результаты ГП по-видимому остались в прошлом. Можно сказать, что электоральная карта 2015 года зафиксировала следующий расклад: ЗиС постепенно становится общегражданской партией, в то время как ГП – превращается в региональную.

От обсуждения содержательной повестки выборов 2015 года г-н Марчиняк в основной части доклада воздержался, чтобы быть более объективным. Но, отвечая на вопросы, указал, что повестка была социально-экономической – в основном, борьба с бедностью. И эта тенденция в повестке будет скорее всего сохраняться и усиливаться просто в силу того, что правительство добилось успехов в этой области. Как известно, успехи – залог будущих поражений (раз вам повезло с чем-то – то сделайте еще больше). Поэтому борьба в будущем, вполне возможно, будет идти за избирателей из «пояса бывших совхозов».


Варвара Васильева,
доцент департамента политической науки,
заместитель декана факультета социальных наук

 

Влодзимеж Марчиняк — выпускник политологии Факультета журналистики и политических наук Варшавского университета, в 1989 г. защитил кандидатскую работу в Институте философии Варшавского университета. В 2002 г. ему было присвоено научное звание доктора наук в Институте политических исследований Польской академии наук.

С 1980 г. по 2002 г. связан с Варшавской школой экономики в Варшаве, прошел карьерный путь от ассистента до заместителя декана и руководителя кафедры политических наук. С 1992 г. по 1997 г. занимал пост советника в Посольстве РП в РФ. С 2000 г. Влодзимеж Марчиняк руководил также кафедрой сравнительных постсоветских  исследований в Институте политических исследований ПАН. В 2013–2016 гг. был профессором и руководителем кафедры международных отношений в Академии Игнатианум. С 2001 г. по 2016 г. преподавал в Центре восточных исследований Варшавского университета. С 2009 г. по 2016 г. участвовал в Польско-российской группе по сложным вопросам.