«Конформизм биологически оправдан» декан факультета, Василий Ключарев, рассказывает, почему конформизм – естественное состояние

Чем мы руководствуемся, выбирая блюдо в ресторане или поддерживая различные силы на Украине, в своей второй лекции рассказывает нейробиолог Василий Ключарев, декан факультета психологии Высшей школы экономики.

Сравнительно недавно возникло новое направление науки – нейроэкономика, интегрирующее психологические, экономические и нейробиологические подходы для создания альтернативной теории, объясняющей процессы принятия решений.

Попробуем разобрать одну из аксиом нейроэкономики, гласящую: «Мы принимаем решение лишь для того, чтобы активировать (удовлетворить) нейроны областей мозга, связанных с получением удовольствия».

Казалось бы, наивный вопрос – «Зачем мы принимаем решения?» – не так наивен, как кажется на первый взгляд. Что заставляет нас каждое утро продолжать нескончаемый марафон нашей жизни, готовить кофе, завтракать, принимать множество тех или иных решений?! Интересное заболевание ангедони́я приводит к снижению или полной утрате способности получать удовольствие, к потере мотивации к его достижению. Эта болезнь возникает при нарушении работы ряда областей мозга, особенно тех, что богаты нейромедиатором дофамином.

Таким образом, данное заболевание может отключить наше желание получать удовольствие от жизни, мотивацию к деятельности.

Биологи уже полвека назад обнаружили, что удовольствие и желание его получать связаны со структурами мозга, богатыми дофамином. Еще в 1954 году Джеймс Ольдс и Питер Милнер опубликовали неожиданные результаты исследования, показавшие существование центров удовольствия в мозге. Ученые вживили крысам тоненький электрод в глубокие области мозга и обнаружили, что, имея возможность подать на такой электрод электрический ток (нажимая специальную педаль), животное занималось такой самостимуляцией часами. Без перерыва и какого-либо дополнительного вознаграждения! Крыса отказывалась от еды и воды, бесконечно стимулировала свой мозг… и умирала от истощения или обезвоживания, если электрический стимулятор вовремя не выключали.

Подобное наблюдение удалось сделать и у людей.

Некоторым пациентам вживляют в мозг электроды по медицинским показаниям – для диагностирования и подавления патологической активности определенных мозговых структур. В ряде случаев такие пациенты имели возможность ночевать дома в семье, где у них зачастую наблюдалось поведение, сходное с экспериментами Ольдса: они без конца стимулировали себя, игнорируя близких, питание, правила гигиены. Эти и другие исследования наглядно показали, что мы едим, поступаем в университет, делаем покупки скорее не для того, чтобы завладеть едой, образованием или красивой вещью per se, а чтобы активировать определенные нейроны нашего мозга.

Крыса в экспериментах Олдса научилась активировать эти нейроны напрямую – с помощью электрических разрядов, люди же, зависимые от наркотиков, делают что-то подобное с помощью химических веществ, с самыми печальными последствиями.

В обычной жизни мы активируем свою дофаминергическую систему (структуры мозга, богатые дофамином), посещая рестораны, зарабатывая деньги, влюбляясь.

Так почему мы принимаем то или иное решение? Обратимся к простой ситуации: когда мы решаем, заказать ли любимое блюдо в ресторане, то есть мы выбираем наиболее вкусную, на наш взгляд, еду или, говоря научным языком, блюдо, имеющее наибольшую ожидаемую субъективную ценность или полезность.

Классическая теория принятия решений постулирует, что, выбирая между теми или иными решениями, мы предпочитаем решение с наиболее выгодным для нас ожидаемым результатом (с наибольшей полезностью). Что же делает решение наилучшим или более ценным? Почему мы считаем данный суп наиболее вкусным, а одежду любимого бренда наиболее красивой? Принимая решения – оценивая блюдо или красивый автомобиль, – наши органы чувств посылают информацию специализированным нейронам мозга, которые активизируются пропорционально ожидаемому нами (а точнее, нашими нейронами) удовольствию и принимают решение, покупать или не покупать данный товар, то есть пересылать или нет информацию моторной коре – области мозга, контролирующей наши мышцы.

Ядро удовольствий

Важной областью мозга, вовлеченной в определение ожидаемой ценности результата решения, является прилежащее ядро (или вентральный стриатум), лежащее в глубине нашего мозга, – в популярной литературе эту область часто называют центром удовольствия. При вживлении электродов в данную область и люди, и животные демонстрируют феномен самостимуляции, описанный выше. Многие исследования показывают, что активность данной области пропорциональна ожидаемому нами удовольствию и по ее активности можно предсказать простейшие решения. Так, с помощью МРТ-сканеров нейроэкономист Брайан Кнутсон из Стэнфордского университета попытался предсказать покупку тех или иных товаров. Испытуемого положили в сканер и на экране предъявляли товары, давая возможность совершить интернет-покупку. Вначале предъявлялась фотография товара, потом его цена, и, наконец, испытуемый принимал решение о покупке.

Оказалось, что уже первое предъявление предпочитаемого товара на экране активирует прилежащее ядро, более того, по данной активности можно предсказать, будет ли сделана покупка, предсказать за несколько секунд до самого решения о покупке!

Такие предсказания с помощью МРТ-сканера еще несовершенны, но не случайны. Немецкая исследовательница Сюзан Эрк продемонстрировала, что предпочитаемые бренды автомобилей вызывают у мужчин разные реакции: прилежащее ядро максимально активизируется, когда они видят спортивные автомобили, и гораздо меньше при взгляде на маленькие недорогие автомобили. Таким образом, реклама влияет на нас, меняя активность наших центров удовольствия.

Интересно, что именно эти нейроны, вероятно, становятся мишенью и других агентов влияния – друзей, окружающих и экспертов.Наши исследования и работы зарубежных коллег показали, что окружающие нас люди влияют на наше мнение, вызывая изменение активности прилежащего ядра.

Совпадение нашего мнения с окружающими активизирует прилежащее ядро, а расхождение мнений подавляет его активность. Похоже, что нам нравится иметь общее мнение и не нравится отличаться от других. Датские исследователи продемонстрировали, что, увеличивая концентрацию дофамина (к которому чувствительно прилежащее ядро) с помощью лекарственных препаратов, можно сделать человека более подверженным влиянию окружающих.

Интересно, что Кеито Изума из Калифорнийского технологического университета показал, что прилежащее ядро активируется при совпадении нашего мнения с мнением группы, которую мы любим (с которой себя связываем), и, наоборот, активность этой области подавляется при совпадении нашего мнения с группой, которую мы не любим.

Таким образом, оказывается, что группа к которой мы себя причисляем, регулирует работу наших центров удовольствия, меняет наше мнение, подкрепляя сходство нашего мнения с социальной нормой и подавляя расхождение во мнениях.

В целом нейроэкономические исследования не только показали, что активность прилежащего ядра головного мозга пропорциональна удовольствию от денежного вознаграждения, покупки, взноса на благотворительность и так далее, но серьезно модулируется мнением окружающих людей, мнением нашей социальной группы. Почему это происходит? Мы живем в группах, и мнение окружающих, с точки зрения эволюции, нашего выживания очень важно. Не стоит продолжать спать, когда вся стая стремительно несется прочь от хищника, или есть подозрительную еду, подчеркнуто игнорируемую нашими собратьями.

Нам стоит обращать внимание на поведение окружающих, и сильно отличаться от них обычно опасно, то есть конформизм биологически оправдан.

Однако необходимо помнить об этой нашей тенденции, ведь ценности наших решений находятся под сильным неосознаваемым влиянием той группы, к которой мы себя относим. А мы причисляем себя к группе почти мгновенно и не отдаем себе в этом отчет! Например, знаменитые исследования Анри Тэшфела, проведенные в 1970-х годах, показали, что люди автоматически демонстрируют ингрупповой фаворитизм (распределяют блага в пользу своей группы) и аутгрупповую враждебность (дискриминационное поведение чужой группы) в результате осознания принадлежности к группе на основании любого, даже незначительного критерия. Эксперименты показывают, что в качестве минимального критерия ощущения себя членом группы может выступать предпочтение картин художников Клее и Кандинского или склонность переоценивать или недооценивать количество точек на экране: мы причисляем себя к группе по абсолютно произвольным критериям.

Задумаемся на секунду. Это ведь значит, что терминов «Восточная Украина» или «Западная Украина», муссируемых на экране телевизора, «украиноговорящему» или «русскоговорящему» населению вполне достаточно, чтобы запустить каскад процессов по дискриминации друг друга, консолидации мнения внутри групп.

Мы начнем прислушиваться к мнению «своего» телеканала, менять свою точку зрения в сторону своей группы, ценить то же, что и наша группа, голосовать за тех же людей, одинаково ненавидеть других…

Нам часто кажется, что мы понимаем, почему мы принимаем решения, но в реальности мы не отдаем себе отчета о реальных причинах нашего поведения. Множество исследований показывают, что мы легко объясняем себе тот или иной выбор, не догадываясь о мотивах своего поведения, оставаясь в плену иллюзии контроля над своим поведением. Поэтому неудивительно, что нам может быть тяжело смириться с мыслью, что наши поступки являются лишь средством активации группы нейронов, скрытых в глубинах нашего мозга.

Ссылка на статью на сайте Газета.ru: http://www.gazeta.ru/science/2014/05/26_a_6048297.shtml