Публикации

Когнитивный контроль включает в себя поддержание специфических процессов, связанных со вниманием, и неспецифическую регуляцию моторного порога. Ошибки при выполнении задачи могут быть двух типов: они либо связаны со сбоями внимания и неопределенностью, либо с нарушением моторного порога. Совершение ошибок запускает адаптивные перестройки в мозге, приводя либо к улучшению обработки стимула, либо к повышению моторного порога. Проведено два исследования с использованием слуховой конденсационной задачи, создающей высокую нагрузку на внимание. Анализировали осцилляции ЭЭГ в тета, альфа и бета диапазонах.

Эксперимент 1. Исследовали адаптивные перестройки как следствие совершения ошибок. После ошибок наблюдалось усиление фронтальных тета-осцилляций средней линии (ФТСЛ), а также более существенное подавление альфа осцилляций в теменных и левых центральных областях. Подавление альфа осцилляций в теменной области коррелировало с успешностью выполнения задачи, подавление альфа осцилляций в левой центральной области коррелировало с замедлением времени реакции после совершения ошибок, а усиление ФТСЛ коррелировало с обоими показателями. В реализациях, следующих за ошибками, подавление альфа осцилляций начиналось раньше, и ответ сопровождался более слабой ФТСЛ активностью, а также более значительным подавлением альфа осцилляций, широко распределенным по скальпу. Полученные результаты указывают, что адаптивные перестройки после ошибок реализуются при участии фронто-медиальной сети мониторинга, теменной системы внимания, и сенсомоторной сети.

Эксперимент 2. Исследовали, может ли время реакции служить признаком, позволяющим разделить реакции с низкими и высокими уровнями внимания и неопределенности. Показано, что ФТСЛ, связанная с ошибками, возникала только при быстрых поведенческих ответах. Позднее подавление альфа-осцилляций после ответа было выражено только для медленных правильных ответов. Полученные данные в совокупности указывают, что время реакции позволяет разделить два типа ответов: быстрые связаны с более высоким уровнем внимания и низкой неопределенностью, а медленные – с низким уровнем внимания и высокой неопределенностью.

The study examines whether the positive relationship, observed in previous study, between self-efficacy and work engagement is observed also at the collective level, between collective organizational efficacy and collective work engagement. Moreover, the moderating role of specific collective organizational efficacy is analysed. A questionnaire, administered to 358 employees from 13 Italian companies of the Food & Beverage sector, included three scales: 1) general collective organizational efficacy scale (Bohn, 2010); 2) specific collective organizational efficacy in internationalization, developed for the present study, and 3) collective work engagement scale. Results showed a positive relationship between collective organizational efficacy and collective work engagement. Specific collective organizational efficacy moderates the effect only for the vigor and absorption dimensions of collective work engagement, suggesting that employees are engaged in their job when they perceive that the organization is very effective, or ineffective, in general and in a specific task. The practical implications of the results of the present study are discussed. 

The article summarizes the current discussion of personal meaning in the context of the history of the psychological study of the construct of meaning. The first section provides an historical overview of the psychological study of meaning, including the recent surge of publications during the past five years that have emphasized the task of dialogical integration. The second section reviews the articles  included in this issue from the viewpoint of their contribution to this integration. The results of this round of discussions are summarized as 3 statements that might serve as the basis for a consensus regarding the construct of personal meaning: 1. The importance of the construct of meaning; 2. Its tripartite structure, including motivational, emotional, and cognitive components; 3. Its irreducibility to either objective or subjective components and the importance of understanding the holistic quality of meaning emerging in the interplay of the two realms.

Существуют исследования, показывающие на примере различных стран,  что базовые индивидуальные ценности могут предсказывать политическое  поведение, в частности, предпочтения в процессе голосования за различные по-литические партии и коалиции. В нашей работе мы задаемся вопросом о том,  какие ценности были связаны с результатами голосования россиян на выбо-рах президента РФ в марте 2012 г. Эмпирическое исследование основано на  результатах репрезентативного опроса в двух федеральных округах России  (N=2061), проведенного вскоре после выборов (июль 2012 г.). Анкета включала  методику Ш. Шварца для оценки базовых человеческих ценностей (PVQ-R), а  также респондентов спрашивали, за какого из пяти кандидатов в президенты  РФ они отдали свой голос. Далее, при помощи мультиномиальной логистической  регрессии, были выявлены взаимосвязи базовых ценностей респондентов и их  предпочтений по итогам голосования. Исследование показало, что, во-первых,  основной ценностной оппозицией, связанной с результатами выборов, является  «сохранение»–«открытость к изменениям». Во-вторых, голосование за боль-шинство кандидатов (за четырех из пяти) связано с ценностями блока «сохра-нение», что может говорить об отсутствии принципиальных различий в базо-вых ценностях, транслируемых данными российскими политиками.

Связывание признаков играет значительную роль в целостном восприятии, однако мозговые механизмы этого феномена остаются спорными. Исследования с регистраций негативности рассогласования (НР) показали, что связывание происходит на уровне сенсорных зон коры, в то время как поведенческие эксперименты указывают на более высокий интегративный уровень. Настоящее исследование направлено на проверку гипотезы, что процесс связывания признаков является распределенным и двухуровневым. Эксперимент 1 сочетал регистрацию НР и поведенческих показателей выполнения задачи. Были использованы два типа девиантных стимулов – «сложные», распознавание которых требовало конъюнкции признаков, и «простые», которые могли быть распознаны по одному признаку. Ответы на сложные стимулы был медленнее и содержали больше ошибок. Только для простых стимулов ошибки были связаны с увеличением времени реакции. Только в ответ на сложные стимулы ошибки были связаны со снижением амплитуды НР. Амплитуда P300 была выше для сложных стимулов. Лишь для простых стимулов наблюдалось снижение амплитуды P300 при ошибках. Таким образом, в пределах одного эксперимента мы наблюдали эффекты, на которых основаны два конкурирующих теоретических подхода. Результаты по НР указывают на то, что нейронная популяция, кодирующая связывание признаков, тесно связана с нейронной популяцией, генерирующей НР. Результаты по P300 и поведенческие результаты указывают на обработку связываемых признаков на более высоких уровнях. Полученные данные указывают, что связывание признаков является распределенным многоуровневым процессом. Эксперименты 2 и 3 (в слуховой и зрительной модальностях соответственно) были основаны на манипуляциях вниманием. Для слуховых стимулов признаками являлись высота и локализация тонов, для зрительных – ориентация и пространственная частота решеток. НР была выражена лишь в условиях привлечения произвольного внимания к заданной конъюнкции признаков. НР была снижена или отсутствовала в ответ на игнорируемые нецелевые конъюнкции признаков, а также в условиях несфокусированного внимания или межмодального отвлечения внимания. Таким образом, вопреки предыдущим исследованиям НР, мы показали, что раннее предвнимательное связывание признаков происходит только при условии соответствующего нисходящего контроля со стороны системы внимания.

 

 

В работе представлены результаты исследования, проведенного на выборке бизнес-лидеров организаций финансового сектора, целью которого был поиск ключевых факторов мотивационного пространства, определяющих профессинальную деятельность.  Диагностическая процедура была построена на основе методики Мотивационная карта (Стрижова, Гусев, 2013) и предполагала решение респондентом мотивационной задачи. Респонденты проводили множественную визуальную сравнительную оценку стандартизированного перечня мотивационных объектов (Ж.Нюттен) в 2-мерном графическом пространстве оценочных шкал.

The level of gene expression and the protein content of tyrosine hydroxylase and dopamine β-hydroxylase were determined. In the perinatal period of rats, when noradrenaline functions as a morphogenetic factor, the level of gene expression of these enzymes increased and the content of protein products of these genes was almost unchanged, indicating the difference in the regulatory mechanisms of their transcription and translation.

Original Russian Text © N.S. Bondarenko, A.R. Murtazina, Yu.O. Nikishina, A.Ya. Sapronova, M.V. Ugrumov, 2017, published in Doklady Akademii Nauk, 2017, Vol. 472, No. 3, pp. 341–344.

 

Parkinson’s disease (PD) is characterized by the appearance of motor symptoms many years after the onset of neurodegeneration, which explains low efficiency of therapy. Therefore, one of the priorities in neurology is to develop an early diagnosis and preventive treatment of PD, based on knowledge of molecular mechanisms of neurodegeneration and neuroplasticity in the nigrostriatal system. However, due to inability to diagnose PD at preclinical stage, research and development must be performed in animal models by comparing the nigrostriatal system in the models of asymptomatic and early symptomatic stages of PD. In this study, we showed that despite the progressive loss of neurons in the substantia nigra at the presymptomatic and symptomatic stage, almost no change was observed in the main functional characteristics of this brain region, including dopamine (DA) uptake and release, dopamine transporter (DAT) and vesicular monoamine transporter 2 (VMAT2) expression, and activity of MAO-A and MAO-B. In the striatum of presymptomatic mice, some parameters (DA release and uptake, MAO-A activity) remained compensatory unchanged or compensatory decreased (MAO-B gene expression and activity), while others—a reduction in DA levels in tissue and extracellular space and in VMAT2 and DAT expression—manifest the functional failure. In symptomatic mice, only a few parameters (spontaneous DA release and uptake, MAO-B gene expression and activity) remained at the same level as at presymptomatic stage, while most parameters (DA level in tissue and extracellular space, DA-stimulated release, VMAT2 and DAT contents), decreased, showing decompensation, which was enhanced by increasing MAO-A activity. Thus, this study provides a comprehensive assessment of the molecular mechanisms of neuroplasticity in 1-methyl-4-phenyl-1,2,3,6-tetrahydropyridine models of preclinical and clinical stages of PD, which could potentially serve as a powerful tool for translational medicine.