Публикации

Цель исследования: представленный обзор направлен на описание и критический анализ двух наиболее популярных подходов к пониманию и операционализации понятий «человечность» и дегуманизация (теория инфрагуманизации и модель двойной дегуманизации).

Контекст и актуальность исследования: накопленные к настоящему моменту знания в области исследований предубеждений выявили две ключевые проблемы. Первая проблема связана с ограничениями существующих теорий в понимании природы предубеждений и их функционировании, а вторая – с достаточно низкой эффективностью оценки прямых предубеждений, так как все большее распространение эгалитарных установок во всем мире меняет саму систему межгрупповых отношений и способствует трансформации явных предубеждений в иные, непрямые формы выражения. Появление теорий и моделей, рассматривающих дегуманизацию как отрицание истинной человечности у определенных индивидов или групп, стало своеобразным ответом на эти проблемы. Теории дегуманизации предлагают новую концептуальную рамку для анализа межгрупповых и межличностных отношений, и новые способы оценки непрямых предубеждений, которые независимы от уровня социальной желательности индивидов.

Основные выводы: результаты теоретического анализа показали, что в психологических исследованиях «человечность» операционализируется либо через выделение уникально-человеческих эмоций и черт, отрицание которых у определенных индивидов или групп приводит к их отождествлению с животными и возникновению анималистической дегуманизации, либо через описание прототипа «человека», несоответствие которому связано с механистической дегуманизацией. Анималистическая дегуманизация чаще распространена в контексте межгрупповых отношений, а механистическая дегуманизация в большей степени относится к процессам самовосприятия. Несмотря на различия между подходами к пониманию человечности и дегуманизации, а также некоторые методологические проблемы внутри каждого из них, в современной психологической науке дегуманизация признается важным феноменом, исследование которого значительно обогащает психологическое знание и понимание закономерностей и особенностей социального познания и взаимодействия.

Цель исследования. Проанализировать и обобщить результаты, полученные в разных социальных науках, в отношении возникновения и распространения предубеждений.

Контекст и актуальность исследования. Возникновение и распространение предубеждений представляет собой комплексную проблему, которая находит отражение в разных социальных науках. В психологии исследователи обращают внимание на изучение индивидуально-личностных или групповых предикторов предубеждений, в то время как в экономике и социологии в качестве таковых рассматриваются объективные показатели социального и экономического развития стран. В большинстве случаев полученные данные в представленных сферах научного знания не интегрируются.

Основные выводы. Результаты исследований показывают, что уровень благосостояния играет важную роль в снижении предубеждений, но только в странах с низким уровнем социального неравенства или стабильным экономическим ростом. При этом наиболее уязвимы к последствиям экономических и социально-политических изменений люди с низким социально-экономическим статусом. Психологические факторы, в виде воспринимаемого неравенства или межгрупповой угрозы, также играют важную роль в анализе отношений между объективными социальными и экономическими показателями и уровнем предубежденности. Дополнительные идеологические установки (например, оправдание социальной системы) также связаны с тем, как воспринимается неравенство или угроза, и проявляются предубеждения. В последующих исследованиях необходимо обратить внимание на сочетание объективных социально-экономических показателей и психологических переменных для более эффективного анализа возникновения и распространения предубеждений.

Background. The Job Apathy Scale (JAS), developed by G.B. Schmidt (2017), has been widely used in industrial and organizational psychology. This scale examines two dimensions of job apathy, namely apathetic thought (weak interest in the job processes and unwillingness to develop strategies for the promotion of job efficacy) and apathetic action (investing little emotional energy in job tasks, coworkers, or the organization). Objectives. 1) To examine the psychometric properties of the JAS with Russian employees; 2) to assess the influence of sociodemographic characteristics on job apathy. Design. The sample was recruited using the convenience sampling method. Two hundred and seventy-five Russian employees were included in this cross-sectional study. In addition to the JAS, all participants completed measures assessing professional burnout, work engagement, and job satisfaction. Cronbach’s alpha values were used to assess the internal consistency of the JAS. Exploratory and confrmatory factor analyses were employed to examine the factor structure of the JAS. The nonparametric Spearman rank order correlation coefficient was used to examine the convergent and divergent validity of the JAS. The Student’s t-test and one-way analysis of variance (ANOVA) were used to assess the sociodemographic differences in job apathy. Results. Exploratory and confrmatory factor analyses supported a two-dimensional structure of the JAS. The Cronbach’s alpha values were .86 and .73 for the apathetic thought scale and the apathetic action scale, respectively. Job apathy was positively correlated with professional burnout and was negatively correlated with work engagement and job satisfaction. There is evidence of convergent and divergent validity of the JAS. The analysis using a one-way ANOVA revealed a significant effect of age and marital status on job apathy: younger and married employees are more prone to apathetic action than their older and single colleagues. Conclusion. The JAS with the Russian employees is psychometrically reliable and valid, which argues for its scientifc and practice-oriented applications.

Задачи визуального поиска играют ключевую роль в теориях визуального внимания. Но задачи поиска с одной целью могут обеспечить только снимок ориентации внимания. Возможно, задачи по поиску пищи с несколькими целями разных типов более близки к повседневной обработке внимания. Эффекты заданного размера в литературе послужили основой для определения того, как внимание работает во время визуального поиска. Поэтому мы измерили влияние абсолютного размера набора (постоянное отношение цели-отвлекающего устройства) и относительного размера набора (постоянный размер набора, но соотношение цели-отвлекающего средства изменяется) на схемы поиска пищи во время «особенного» поиска пищи (цели отличались от источников отвлечения на одном особенность) и «совместная» добыча пищи (цели отличались от отвлекающих факторов сочетанием двух признаков).

Functional fixedness is related to excessive focusing on a specific functional property of an object. We assumed that the naming of other objects which possess the same functional property to a lesser extent than a given object can reduce the excessive focusing on this functional property for this object. It can help to loosen functional fixedness and improve individual creative performance. We tested the effectiveness of this method with 302 participants aged between 17 and 22 (256 female and 46 male). The study consisted of two experiments with 110 and 192 participants, respectively. Prior to performing a creative activity (story writing in Experiment 1 and thinking up unusual uses of a given object in Experiment 2), participants from different groups were asked to name objects which possess the main functional property of the given object to the same extent, to a lesser extent, and to a greater extent, respectively. In both phases of the study, we found a significant effect on the extent of the target property possession on originality. Results showed that participants named objects with the lesser manifestation of a target property outperformed their counterparts from other groups.