Образовательные и профессиональные стратегии студентов из стран Африки в университетах России — дневник экспедиции

Почему африканские студенты выбирают Россию в качестве места получения высшего образования? Как выстраивают свои планы на образование и будущую профессию? Рассматривают ли иностранные студенты обучение за границей как возможность эмигрировать? Этот набор вопросов определил цели экспедиции в Нижний Новгород, организованной в рамках программы "Открываем Россию заново" научным сотрудником центра изучения стабильности и рисков Евгением Ивановым и доцентом департамента политики и управления Юлией Карпич. Публикуем материал, в котором участники экспедиции делятся наблюдениями в формате дневника.

***

По горячим следам экспедиции можно заключить, что социальный портрет студента-африканца в Нижнем Новгороде неоднороден. В ходе исследования мы беседовали с очень разными по возрасту, опыту и жизненным взглядам людьми. Безусловно, в учебно-бытовых вопросах наблюдаются пересечения, поскольку большинство студентов из стран Африки попадают на учебу в Россию схожими институциональными тропами. В остальном — на первый план выходят индивидуальные характеристики и мотивации.

Поступление в Россию

К сожалению, можно отметить, что в Россию приезжают не самые мотивированные и не самые подготовленные абитуриенты. Во-первых, информанты говорили, что у себя на родине крайне сложно поступить в вузы, не имея неформальных связей на уровне университета или органов госвласти. Также, по их словам, в местных вузах наблюдается династийность. Второй важный пункт — это стоимость российского и другого иностранного образования. Некоторые респонденты заявляли, что хотели бы учиться в европейских вузах, например во Франции, которая была метрополией для многих стран западной Африки. Однако проблемой всегда становилась стоимость образования и жизни в Европе. В западных университетах цена на курс бакалавриата выше в 5-10 раз в сравнении с российскими аналогами. Таким образом, можно констатировать, что студенты, приезжающие на учебу сюда едут из-за невозможности поступить в свои и в европейские вузы. 

Однако, мы увидели и иной тип студентов-африканцев: профессионалов с бакалаврским/магистерским образованием, которые уже работали по специальности на родине и могли выбирать между разными странами для получения образования. Тем не менее, по личным причинам или даже в результате симпатии к России, они выбрали именно ее. 

Показателен пример респондентки из Конго, которая хочет вернуться домой для работы в МИДе. О планах построить успешную карьеру на родине заявляли немногие, тем не менее их позиция ломает представление о том, что в Россию едут получать образование в основном "неудачники", те, кто лишен образовательных возможностей у себя в стране. В целом российское образование среди африканцев имеет репутацию престижного, но при этом доступного, поэтому его получают и представители элит, и рядовых жителей африканских стран, например, выходцы из небогатых многодетных семей. Девушка из Конго отдельно отметила, что очень многие чиновники высшего ранга в ее стране получали образование в России. Это подтверждается словами другого информанта, тридцатилетнего мужчины из Мали, пишущего в России кандидатскую диссертацию. Он рассказал, что в данный момент практически все малийцы обращают свой взор на Россию и стремятся как-то попасть в ее поле влияния, особо отметив помощь России в поддержании порядка и стабильности у него на родине. 

Обучение и интеграция

По нашим наблюдениям, африканцы, обучающиеся в Нижнем Новгороде, не сталкиваются с серьезными проблемами за исключением языкового барьера и сложностей с трудойстройством. При этом среди опрошенных лишь немногие владели русским на хорошем уровне (B1-B2). Однако вне зависимости от языка обучения, программы, университета, стоимости и расположения университета африканцы довольны своим выбором. 

За пределами университета вопрос интеграции африканцев в силу, в первую очередь, языка оказывается для студентов непростым. Как отметил один из информантов, прихожанин Католической церкви, куда ходят студенты-африканцы: "Нельзя помогать человеку, пока он сам не попросит помощи".

Что касается работы, многие информанты отмечали, что у них возникают проблемы с трудоустройством из-за отсутствия российского гражданства. Для наших информантов оказывается доступен лишь низкоквалифицированный труд (работа на складе сервисов доставки, уборщиком в кафе и т.д.); при этом студенты желали бы работать по специальности. Сложность с перспективой получения рабочей визы — одна причина, почему информанты задумываются об отъезде. Впрочем, есть и альтернативное мнение: многие студенты-африканцы недостаточно квалифицированы, чтобы найти работу по специальности, так как уровень их образования в родной стране был достаточно низким.

Опыт египтян и суданцев сильно отличается от опыта представителей субсахарской Африки. Сама культурно-языковая среда больше соединяет их со странами Ближнего Востока; они уезжают туда подрабатывать, а потом уже перебираются в Россию.

Мероприятия для иностранных студентов

Планы на будущее

Студентов из Африки на можно разделить на три типа в зависимости от их планов на будущее. Точную статистику стоит посчитать после обработки всех собранных материалов, но, как кажется, все три группы представлены плюс-минус равномерно. Студенты из первой группы говорят о планах вернуться: здесь звучит либо мотивация помочь своей стране и применить полученные знания для ее блага, либо общее замечание, что им не хочется оставаться в России ввиду разных причин. 

Вторая группа хочет остаться: как правило, такие информанты сумели интегрироваться, в том числе, на уровне языка, найти более квалифицированную работу или сформировать образовательную траекторию (поступление в магистратуру/аспирантуру). 

Третья группа не определилась с планами. При ответе на вопрос о будущем мы часто слышали фразу: "Останусь, если будут возможности" (связанные с получением работы). Тем не менее, кажется, что таким людям обычно сложно оценить собственные шансы на получение работы, продолжение образования за рубежом и т.д. В какой-то мере они просто плывут по течению. Трудно дать однозначную оценку такой стратегии. Она может свидетельствовать о слабом планировании, но, возможно, связана с изменчивостью мира, социальных реалий, визовой политики разных стран и т.д.

Выражаем благодарность Анне Шиловской и отделу международных связей НИУ ВШЭ в Нижнем Новгороде за помощь в организации исследования; а также благодарим сотрудников международных отделов ННГУ им. Лобачевского, ПИМУ, НГПУ им. Минина, НГЛУ им. Добролюбова и НГТУ им. Алексеева.