Публикации

Академическая нечестность студентов - это распространенный феномен в высшем образовании. Такое положение может только усугубиться с расширением роли дистанционного и онлайн-образования в университете. Чтобы понять распространенность этого феномена исследователи часто обращаться к суждениям студентов о практиках нарушения норм академической честности. Эта работа сфокусирована на суждениях студентов об академической нечестности в зависимости от формата обучения (традиционный, дистанционный и онлайн), типа задания (тест, эссе) и результата на курсе (неудовлетворительный, отличный). Для оценки эффектов этих факторов, был проведен опросный эксперимент (межсубъектный план, N = 370) на студентах одного из российских вузов. Результаты этого эксперимента показали, что оценки студентов академической нечестности в традиционном, дистанционном и онлайн-форматах различаются в зависимости от типа задания. Для тестов не было разницы в оценках честности поиска ответов в Интернете, в то время как для эссе эта разница была. Также было показано, что мошенничество или плагиат воспринимались как более нечестный поступок, если за них студент получал плохую оценку. Значения этих результатов, их ограничения и дальнейшие направления исследований обсуждаются в дискуссии статьи.

This paper critically looks at the ways in which ‘global sociology’ has been debated and conceived in the past decades. It provides an historical overview of various proposals and ideas and the institutional contexts within which they are put forward and criticized. Two different periods are distinguished. Until the early twenty-first century, on the one hand, criticism of the ‘ethnocentrism of the West’ was often supported by ideas and pleas for an ‘indigenization’ of sociological knowledge. A commitment to the unity of science and to its universalist aspirations remained strong, however. In the course of the twenty-first century, on the other hand, criticism of the ‘northern dominance’ in sociology has become much stronger. Instead of a ‘multicultural’ understanding of global sociology, a ‘critical’ sociology that contributes to ‘global justice’ is now often advocated. Based on this historical overview, it is suggested that global sociology might contribute to more self-reflexivity within the discipline. It helps us to see how different contexts reverberate into the ways in which sociology itself is imagined in this world and provides an analysis of the debates for a better understanding of the challenges which sociology currently faces

Эта книга представляет собой современную международную энциклопедию о любви в исследованиях и на практике. Она основана на классических, современных и постмодернистских перспективах и различных дисциплинах. Книга расширяет предыдущие теоретические, эмпирические и прикладные исследования, представляя новые транскультурные и трансдисциплинарные подходы. Авторы описывают концепции и теории любви с культурных точек зрения в отношении проявлений любви в цифровом, социальном, культурном и политическом контекстах. Они также уделяют внимание любви в контексте религии, систем убеждений, семьи и отношений между поколениями, в контексте консультирования, терапии и психиатрии. Кроме того, авторы исследуют любовь в контексте глобализации, в литературе, на рабочем месте и в деловой среде, а также с учетом ее темной стороны.

Этот том будет интересен ученым, исследователям и практикам, интересующимся положительными эмоциями, любовью, а также культурными и международными перспективами этого чувства.

Эта книга представляет собой современную международную энциклопедию о любви в исследованиях и на практике. Она основана на классических, современных и постмодернистских перспективах и различных дисциплинах. Книга расширяет предыдущие теоретические, эмпирические и прикладные исследования, представляя новые транскультурные и трансдисциплинарные подходы. Авторы описывают концепции и теории любви с культурных точек зрения в отношении проявлений любви в цифровом, социальном, культурном и политическом контекстах. Они также уделяют внимание любви в контексте религии, систем убеждений, семьи и отношений между поколениями, в контексте консультирования, терапии и психиатрии. Кроме того, авторы исследуют любовь в контексте глобализации, в литературе, на рабочем месте и в деловой среде, а также с учетом ее темной стороны.

Этот том будет интересен ученым, исследователям и практикам, интересующимся положительными эмоциями, любовью, а также культурными и международными перспективами этого чувства.

Современные исследования показывают, что само отцовство и практика отцовства тесно связаны с концепцией мужественности и гендерными контрактами. Это означает изменение мужских и отцовских ролей из-за активного изменения образовательных, трудовых и материнских обязанностей женщин. Таким образом, социальный институт отцовства находится под давлением как общественной, так и частной сферы. Отцовство явно меняется в современном обществе, поскольку патриархальные семейные структуры были в значительной степени разрушены, гендерные роли изменились и возникли новые идентичности матери и отца.овременные исследования показывают, что само отцовство и практика отцовства тесно связаны с концепцией мужественности и гендерными контрактами. Это означает изменение мужских и отцовских ролей из-за активного изменения образовательных, трудовых и материнских обязанностей женщин. Таким образом, социальный институт отцовства находится под давлением как общественной, так и частной сферы. Отцовство явно меняется в современном обществе, поскольку патриархальные семейные структуры были в значительной степени разрушены, гендерные роли изменились и возникли новые идентичности матери и отца.

Эта глава посвящена инсценировке коллективной утопии романтической любви через брачную церемонию. С одной стороны, культурные ритуалы любви как церемонии бракосочетания соответствуют национальным ценностям, с другой стороны, на них влияет широкий спектр модернизационных тенденций (от социальной демографии до рыночного влияния и цифровизации). Представленное исследование сфокусировано на так называемой свадебной регистрации на открытом воздухе как относительно новом и развивающемся свадебном тренде в российском культурном контексте. В качестве такого объекта  автор выбрала Царицыно парк (Царицыно - дворцово-парковый ансамбль на юге Москвы, основанный по указу императрицы Екатерины II в 1776 году. Это архитектурно-исторический памятник так называемого «русской готики», построенный архитекторами Василием Баженовым и Матвеем Казаковым), расположен в Москве, что задает пространственную и визуальную логику свадебного повествования и его документирования с помощью визуальных средств. Теоретическая направленность исследования заключается в динамике и возможной конвергенции прагматических и романтических аспектов современного феномена любви и брачного порядка, которые воплощаются в медийных репрезентациях изменяющихся, но сохраняющих традиционные национальные моменты ритуалов. Эмпирический акцент делается на триаде: видеопродукт, мнение / позиция профессионалов, создающих его, и мнение / реакция клиентов. Церемония бракосочетания как контрапункт в любовной истории пары приобретает в процессе производства медиапродукта - свадебного видео - не только документацию самого важного жизненного события. Благодаря видео влюбленная пара теперь отождествляет свои переживания и чувства от свадебной церемонии с коммерческим продуктом. Этот медиапродукт доставляет нарциссическую радость размышлений и признания и тем самым генерирует измененную обратную перспективу на собственный жизненный мир.

Городские инфраструктуры — важные основания городской жизни и городской политики. Кризис больших политических программ с их абстрактными целями и неопределенными временными горизонтами способствовал формированию политик повседневности, центральным пунктом которых стали городские инфраструктуры. Их отсутствие, ненадлежащее состояние или дефицит является предметом переговоров и основанием противостояния различных городских агентов. Особенно остро дефицит городских инфраструктур ощущается в новых городских районах. Центральный вопрос статьи: как именно жители новых районов отстаивают свои инфраструктурные надежды, тем самым нарушая привилегию властей и девелоперов на развитие масштабных инфраструктур. Статья основана на материалах полевого исследования, проведенного в 2019-2020 годах в новом жилом районе Подмосковья. Отстаивание надежд и оспаривание привилегий властных агентов происходит благодаря созданию горожанами динамичной, насыщенной событиями, аффективной среды, в которой (вос)производится идея должного состояния инфраструктуры. Эта среда формируется одновременными действиями жителей на разных площадках, которые связываются согласованной версией происходящего, артикулируемой через локальные цифровые гражданские медиа — тематические группы в ВКонтакте, Инстаграм, Telegram, созданные и контролируемые местными жителями. Идея долженствования, предлагаемая и отстаиваемая местными жителями, основана на базовом аргументе о необходимости инфраструктуры, разделении ответственности за ее создание между властями, девелоперами и самими местными жителями и подчеркивании приоритетной роли последних. Они рассматриваются как основная движущая сила изменений, создатели требований, на основе которых оцениваются происходящие события. Создание динамичной, содержательно и аффективно насыщенной среды, которая становится способом давления на власти и девелоперов, происходит за счет множества действий местных жителей на различных (иногда взаимоисключающих) аренах, подчиненных общей цели — отстаиванию их интересов. В процессе онлайн-коммуникации, разворачивающейся в локальных цифровых медиа, наиболее активные местные жители вовлекают в процесс производства долженствования своих соседей. Общими усилиями происходит «расколдовывание» логики создания инфраструктур и ответственности различных агентов, апелляция к эмоциям и разделенному знанию о районе. Оценить влияние отстаивающих свои надежды горожан на развитие материальных инфраструктур не всегда возможно. Однако можно утверждать, что их усилиями создается и успешно развивается гражданская инфраструктура.

В статье описываются возможности и ограничения использования в социологии новых источников данных и методов их сбора, обработки и анализа, а именно — цифровых следов и методов машинного обучения. Сначала обсуждаются недостатки классических источников данных — опросов, а затем, в контексте этих недостатков, на основе релевантных исследований анализируются возможности их преодоления с помощью цифровых следов. В качестве главных недостатков опросных данных, которым, в свою очередь, меньше подвержены цифровые следы, выделяются: реактивность, небольшой объем данных и редкая частотность. В контексте описания этих недостатков и способов их преодоления с помощью цифровых следов мы приводим типы исследовательских вопросов, на которые можно ответить только с помощью цифровых следов. После этого рассматриваем ограничения цифровых следов: нерепрезентативность, конструктную валидность, внешние и внутренние вмешивающиеся факторы, нестационарность. Затем, на основе актуальных методологических статей, мы описываем, как учитывать эти ограничения и по возможности корректировать их.

Моральная паника воз­никает в результате веры в сущест­вование людей, поведение которых не согласуется с текущими моральны­ми нормами, из-за чего они угрожают сохранности социума. Будучи предло­женным С. Коэном в конце XX века, это понятие не нашло устойчивого места в лексиконе социальных наук, в том числе из-за трудностей его операцио­нализации и последующего измерения. В статье мы обсуждаем перспективы, открываемые перед исследованиями моральной паники эго-сетевым анализом. Мы опираемся на определение данного понятия через веру в современную легенду и используем социально-психологический подход к его изучению. На примере моральной паники относительно ожирения мы подробно анализируем методические решения, которые требуется принять при сборе и анализе данных с использованием эго-сетей в рамках биографических интервью. В заключение делаются выводы относительно преимуществ, которыми обладает предложенная в статье методология, и обсуждаются методические и теоретические вопросы, решение которых необходимо для ее полноценного использования.

В статье представлены результаты эмпирического исследования лидерства и власти в трех малых городах Пермского края и Ивановской области, проведенного в 2011–2015 и 2018–2019 годах. Исследование показало, что, несмотря на политику централизации, проводимую федеральным центром и выстроенную вертикаль власти, сохраняется довольно широкая вариативность паттернов власти и лидерства, обусловленная главным образом персональным фактором. Нами были обнаружены и моноцентрические конфигурации власти (четко выделялся один локальный лидер, явно возвышавшийся над другими элитными фигурами), и полицентричная структура власти (альянсы и/или соперничество нескольких фигур с сопоставимыми ресурсами власти и влияния). Смена фигур во власти может существенно скорректировать не только стиль управления и характер внутриэлитных взаимоотношений, но и властную иерархию. Лидерство, как и другие социальные явления, находится в процессе постоянного изменения. Исследование продемонстрировало динамику лидерства глав не только при смене ключевых фигур, но и в результате эволюции лидеров, изменений в их установках, формах и методах взаимодействия с окружающими. На динамику власти и лидерства наибольшее влияние оказывают институциональные изменения в структуре муниципальной власти, смена руководства регионами, персональный и ситуативный факторы. Результаты исследования подтвердили предположение о том, что не всегда руководителиисполнительной власти являются наиболее влиятельными фигурами в городском сообществе, хотя они обладают наиболее значимыми формальными ресурсами власти. Не все главы администраций в изученных городах были действительными лидерами локальных сообществ, поскольку не все обладали высоким авторитетом, сильной командой и выстроенными отношениями с руководством региона. В тех случаях, когда персонального ресурса явно не хватало, вакуум власти заполнялся иными силами – либо другими локальными акторами, либо региональными властями, усиливавшими контроль для поддержания порядка и управляемости территорией. Исследование показало, что лидер, хотя и не способен полностью переломить негативные тенденции, обусловленные внешними факторами, может смягчить их по- следствия. Ухудшение социально-экономической ситуации в малых городах может быть приостановлено в том случае, если глава города и другие представители элитного пула способны взять на себя лидерские функции и использовать их для достижения общего блага. В периоды кризисов и институциональных реформ роль руководителей возрастает, поэтому именно при возникновении трудностей формируется запрос на лидерство.

В последние годы наряду с ростом общего интереса к методам измерения когнитивной нагрузки и субъективно ощущаемого умственного усилия, связанных с решением различных за- дач и межличностной коммуникацией, наблюдается и рост специфического интереса социальных исследователей к возможностям мультимодальной оценки когнитивной нагрузки интервьюера и респондента с использованием объективных и субъективных индикаторов, включая параданные и данные веб-камер, в целях оптимизации ее воздействия на качество опросных данных. При этом все еще недооценены возможности сравнительно новых подходов к измерению когнитивной нагрузки — с помощью нейрофизиологических методов, таких как использование малозаметных и не нарушающих естественное протекание деятельности респондентов и интервьюеров совре- менных устройств для окулографии (айтрекинга и пупиллометрии), которые обеспечивают точ- ную временную привязку динамики измеряемых показателей (прежде всего размера зрачка) к формату вопроса, способу и фазе заполнения анкеты, наличию локализованного во времени внеш- него воздействия и т.д. Количественные исследования когнитивной нагрузки в ходе социологиче- ских опросов и ее возможного влияния на качество опросных данных фокусировались преимуще- ственно на компьютеризованном (CAPI) или использующем бумажные технологии (PAPI) интервьюировании, тогда как специфика когнитивной нагрузки в процессе самостоятельного за- полнения респондентами компьютеризованных (CASI) и бумажных (P&PSI) вопросников остава- лась малоизученной. В статье представлены результаты методического эксперимента, в котором использовалась модифицированная версия разработанного ранее мультимодального подхода к сравнительной оценке когнитивной нагрузки интервьюеров при заполнении бумажных и компь- ютеризованных версий анкеты — для оценки когнитивной нагрузки респондентов. Мы расширили диапазон методов оценки когнитивной нагрузки за счет использования окулографического устройства (айтрекера) в целях измерения динамики величины зрачка, связанной с заполнением отдельных вопросов. Результаты эксперимента подтвердили гипотезу о приблизительной эквива- лентности двух способов заполнения анкеты с точки зрения когнитивной нагрузки для молодых респондентов с высокой функциональной компьютерной грамотностью, а также позволили про- вести первичную оценку технических и метрологических возможностей и ограничений использо- вания показателей динамики зрачка, измеряемых с помощью окулографического устройства, для изучения когнитивной нагрузки респондента.

Оценка человеком самого себя как морального субъекта представляется важным предиктором социального поведения индивида, его установок и качества жизни, а также позволяет пролить свет на механизмы конструирования, поддержания и защиты моральной Я-схемы как особого вида социальной идентичности. В рамках двухэтапного эксперимента нами были разработаны и апробированы инструменты для измерения моральной самооценки: шкала моральных конструктов с использованием техники репертуарных решеток в идиографической (ШМК-И) и конвенциональной (ШМК-К) версии, заведомо адаптированные для русскоязычных респондентов. Обнаружены значимые связи в предсказанном направлении обеих версий инструмента с подшкалой морального самоодобрения, а также с теоретически релевантными конструктами (общая самооценка, удовлетворенность жизнью, моральные эмоции вины и стыда), что служит свидетельством в пользу их валидности, однако паттерны отношений указывают на то, что речь может идти о разных типах или компонентах моральной оценки себя. Отмечается многокомпонентность обеих версий ШМК, отражающая их большую чувствительность в сравнении с предшествующими инструментами для измерения моральной идентичности и самооценки. Обсуждаются некоторые возможные направления для будущих исследований с использованием предложенного инструментария.

Появившись относительно недавно, в 2014 г., умные колонки (портативные колонки с интегрированным голосовым помощником) уже стали для многих пользователей привычной частью домашней обстановки. В данной работе рассматривается, какие трансформации происходят в социальных практиках в результате появления в домохозяйствах умных колонок. В статье анализируются два аспекта одомашнивания искусственного интеллекта при использовании умных колонок: 1) включение умных устройств в повседневную домашнюю культуру, 2) формы и способы взаимодействия с умными устройствами. Преобразование домашней социальности, к которому приводит появление умных колонок, заключается, с одной стороны, в изменении рутинных домашних практик (приготовления еды, уборки, прослушивания музыки, установки будильника, выяснения прогноза погоды и т.д.). В некоторых случаях умные колонки меняют только фон деятельности, но в других случаях трансформируют способ и частоту ее осуществления. С другой стороны, появление умных колонок приводит к новым формам коммуникации, которые ранее были непривычны для домашней жизни. Например, пользователи чаще используют громкую речь, избегают определенных фраз и выражений для сохранения приватности или начинают фразы с обращения к собеседнику.

В статье с опорой на данные существующих исследований, автоэтнографические наблюдения автора и анализ фрагментов разговоров с умной колонкой показывается, что, несмотря на стремление разработчиков умных колонок сделать их использование «естественным», подобные разговаривающие устройства требуют от пользователей не просто применения к искусственному интеллекту привычного способа взаимодействия, а выработки новых форм взаимодействия и социальности.

В статье обсуждаются аспекты перевода переписки между Альфредом Шюцем и Талкоттом Парсонсом.

Процессы цифровизации высшего образования и сопутствующие им научные и экспертные дискуссии

начались задолго до начала пандемии COVID‑19, однако тотальный переход на дистанционное обучение и удаленную работу университетов в 2020 г. актуализировал новый виток обсуждений того, как использование цифровых технологий меняет ландшафт высшей школы, а также роли и режимы работы академических  профессионалов. В статье на материале серии полуструктурированных интервью с преподавателями 37 российских университетов, которые были собраны в два этапа с марта по апрель и в июне 2020 г., обсуждаются трансформации преподавательской профессии в условиях дистанционного форс‑мажора. Ключевое внимание уделяется тому, что происходит с академической автономией в новых условиях, как меняются взаимоотношения между администрацией и преподавательским сообществом. Показывается, что в условиях «вынужденной дистанционки» намечаются два разнонаправленных тренда. С одной стороны, в условиях беспрецедентного натурального эксперимента по массовому переводу всех рабочих процессов в дистанционный формат возрождаются традиционные формы проявления академической автономии через  самоорганизацию преподавательского сообщества, появление сетей кооперации и взаимной поддержки между академическими профессионалами. С другой стороны, преподаватели отмечают усиление административного контроляи бюрократизации образовательного процесса. В некоторых случаях это приводит к обострению конфликта между администрацией и преподавательским сообществом и воспринимается последним как угроза академической автономии. Таким образом актуализируются алармистские настроения в отношении академического труда и будущего академической профессии. Представленный анализ завершается обсуждением возможных мер, которые могут быть приняты для снижения потенциальных негативных эффектов выделенных трендов для всей системы высшего образования

Книга о 90-х

В книге представлена переписка между двумя выдающимися социологами XX века — Альфредом Шюцем и Талкоттом Парсонсом. В 1939 году Шюц решил написать рецензию на недавно вышедший фундаментальный труд Парсонса — монографию «Структура социального действия». В книге приводится черновик этой рецензии, отправленный Шюцем Парсонсу в 1940 году, и последующая напряженная и бурная переписка. В публикуемых документах два социолога обсуждают центральные аспекты теории социального действия, которую каждый из них понимает по-своему: Шюц рассматривает социальное действие с точки зрения феноменологии повседневного опыта, а Парсонс — с точки зрения построения общей теории действия и анализа единиц и элементов действия. Эта переписка, которая не публиковалась до 1978 года, отражает взгляды на социальную теорию, которые до сих пор актуальны в социальных науках. Русский перевод оригинального издания переписки дополняется письмом Эрика Фёгелина Парсонсу, в котором обсуждается исторический контекст разногласий между Шюцем и Парсонсом.