Мы используем файлы cookies для улучшения работы сайта НИУ ВШЭ и большего удобства его использования. Более подробную информацию об использовании файлов cookies можно найти здесь, наши правила обработки персональных данных – здесь. Продолжая пользоваться сайтом, вы подтверждаете, что были проинформированы об использовании файлов cookies сайтом НИУ ВШЭ и согласны с нашими правилами обработки персональных данных. Вы можете отключить файлы cookies в настройках Вашего браузера.
Адрес: 101000, Москва,
ул. Мясницкая, д. 11.
Телефон:
8 (495) 772-95-90*12349
E-mail: izangieva@hse.ru
Наша миссия – научить видеть, думать и действовать. Видеть – проблемы современного общества; изменения, происходящие в его социальной структуре. Думать – свободно, доказательно, открыто. Действовать – на благо обществу, осуществляя свои профессиональные проекты. Для этого мы стремимся к совершенству в преподавании и исследовательской деятельности, создавая атмосферу, благоприятную для обмена опытом и знаниями между преподавателями и студентами.
Абашкин В. Л., Абдрахманова Г. И., Вишневский К. О. и др.
М.: НИУ ВШЭ, 2025.
Попов Д. С., Стрельникова А. В.
Социологические исследования. 2024. № 1. С. 97-108.
В кн.: Вестник Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения НИУ ВШЭ (RLMS‑HSE) (Вып. 14). Вып. 14. М.: Национальный исследовательский университет "Высшая школа экономики", 2024. С. 179-198.
На какие изменения, вызванные пандемией, вы как социолог обращаете внимание в первую очередь?
Никита Покровский: Социологическое осознание пандемии и ее последствий приходило и приходит постепенно. И если подводить какой-то промежуточный итог, то я вижу немалый параллелизм между состоянием войны, военным конфликтом и пандемией. Речь не о полном совпадении социальных форматов, а о наличии общих компонентов. Как и на войне, во время пандемии произошло изменение сетки ценностных ориентаций, межличностных отношений, коммуникаций. Во-первых, усилилась роль государства, были применены очень жесткие, я бы даже сказал, в чем-то репрессивные меры, связанные с самоизоляцией, QR-кодами, отслеживанием движения людей по городу с помощью сотовой связи и т. д. Личная свобода стала практически иллюзорной и малозначимой на базовом уровне. Это во многом напоминало дисциплину военного времени. Во-вторых, была серьезно нарушена коммуникация. Люди ушли в замкнутые пространства своих квартир, домов, перестали ходить в гости, встречаться с друзьями. При этом ни Zoom, ни другие средства электронной связи не стали полным эквивалентом человеческого контакта. Изменения затронули профессиональное общение, особенно в сфере образования, переведя его в режим онлайна. По сути, это совершенно новый вид образовательной деятельности со своими правилами, «игроками», целями и проч., хотя, вроде бы, преемственность прежнего и нового образования отчасти сохраняется. Социолог не столько «переживает» эти новые явления, сколько выделяет «медицинские» симптомы, индикаторы – определяет стадию развития «болезни». Такова наша профессия, как я ее понимаю. Все эти и многие другие наблюдения свидетельствуют о том, что наша жизнь существенно видоизменилась под влиянием пандемии. Иными словами, общество по своей природе отнюдь не монолитное и фундаментальное, оно хрупкое. Это своего рода карточный домик. В нем все разрушаемо. И устойчивые социальные отношения, и поступательная инерция общественного развития распадаются на фракталы в мгновение ока. Такова война, а война переворачивает все вверх дном в считаные дни, если не быстрее. Происходят обнуление прежних ценностей и замена знаков полярности на противоположные. И это не мизантропия, а социологическая диагностика.
Еще в начале 2000-х годов, наблюдая за событиями в мире в целом и в России в частности, я пришел к выводу, что назревает новое социологическое направление исследований – финалистика – научная дисциплина, сфокусированная на процессах разрушения социальных систем.
Свое начало она берет в так называемом балансе агрегированных последствий (понятие социолога Роберта Мертона) и начале доминирования дисфункций над функциями, наступлении фазы разрушения систем любого уровня. И сейчас, в период пандемии, я вижу черты возобновленной актуальности финалистки. Пандемия выделила в обществе не столько точки роста, сколько зоны разрушения. В частности, ограничение контактов с другими людьми, соблюдение социальной дистанции – все это противоречит сущности человека, ведь коммуникация делает человека человеком. Пандемия нарушила и природный ритм умирания человека как этапа жизненного пути – медленной подготовки к уходу из жизни. Смерть при пандемии подчас приходит почти одномоментно, исходя из логики хаоса. Предвидеть уход стало невозможно. Говоря «до завтра», нередко прощаешься навсегда.