Публикации

What many anthropologists regard as the major step in political development occurred when, for the first time in history, previously autonomous villages gave up their individual sovereignties and were brought together into a multi-village political unit--the chiefdom. Though long neglected as a major stage in history, recent years have seen the chiefdom come in for increased attention. As its importance has been more fully recognized, it has become the object of serious scholarly analysis and interpretation. In this volume specialists in political evolution draw on data from ethnography, archaeology, and history and apply fresh insights to enhance the study of the chiefdom. The papers present penetrating analyses of many aspects of the chiefdom, from how this form of political organization first arose to the role it played in giving rise to the next major stage in the development of human society - the state.

Наши эмпирические тесты в общем и целом подтверждают обоснованность гипотезы Олсона – Хантингтона о наличии криволинейной перевернутой U-образной зависимости между уровнем экономического развития и уровнем социально-политической нестабильности. Согласно этой гипотезе, вплоть до определенного значения величины средних подушевых доходов экономический рост усиливает риски социально-политической дестабилизации и лишь при его относительно высоких значениях дальнейший рост этого показателя ведет к уменьшению таких рисков. Таким образом, для более высоких значений подушевого дохода характерна отрицательная корреляция между доходами на душу населения и рисками социально-политической дестабилизации, а для более низких – положительная. В результате, максимальные значения по показателям политической нестабильности наблюдаются, как правило, для стран со средними значениями подушевого ВВП, а не для самых бедных, или наоборот, самых богатых стран. Вместе с тем наш анализ показал, что для разных индексов социально-политической дестабилизации данная криволинейная зависимость имеет разный характер. При этом выяснилось и наличие одного очень важного исключения. Мы показали, что между подушевым ВВП и интенсивностью переворотов и попыток переворотов наблюдается не криволинейная, а явно выраженная отрицательная корреляция. При этом особенно сильно данный индекс коррелирует с логарифмом ВВП на душу населения. Данное обстоятельство делает вышеуказанную криволинейную зависимость применительно к интегральному индексу заметно менее выразительной и вносит очень заметный вклад в формирование ее асимметричности (когда отрицательная корреляция между подушевым ВВП и интегральным индексом социально-политической дестабилизации CNTS среди более богатых стран выглядит заметно более сильной, чем положительная корреляция для стран более бедных). Вместе с тем анализ продемонстрировал, что для всех остальных индексов социально-политической дестабилизации наблюдается именно постулируемая гипотезой Олсона—Хантингтона криволинейная перевернутая U-образная зависимость. Применительно к таким индексам, как политические забастовки, массовые беспорядки и антиправительственные демонстрации, мы имеем дело с асимметрией, прямо противоположной той, что упоминалась выше, — с такой асимметрией, когда положительная корреляция между ВВП и нестабильностью для более бедных стран оказывается заметно более сильной, чем отрицательная корреляция для более богатых стран. Особенно ярко выраженную асимметрию мы обнаружили для такого показателя социально-политической дестабилизации, как интенсивность антиправительственных демонстраций.

Malthusian cycles are political-demographic cycles that were typical for complex pre-modern societies. Due to a number of mechanisms, within the pre-modern social systems (and some would argue even in the 21st century) population growth tended to produce a set of imbalances and strains, eventually resulting in political-demographic collapses  and substantial population decline. After stabilization, the population growth usually re-started – marking the beginning of a new Malthusian political demographic cycle. This entry provides an overview of elements of the Malthusian cycle dynamics, a consideration of its political aspects, a summary of theories and mathematical models that have been advanced to explain the Malthusian cycles, and a discussion of the escape from the Malthusian trap and its political consequences.

The paper looks into the evolution of globalization at its earliest stages (from the Neolithic Revolution to the Urban Revolution). Building on the approach by Frank, Chase-Dunn, and Hall to defining the age of the World System, we view the network space of the ancient World System which secured its cohesion. This network space served to transmit and diffuse the most important innovations of that time, such as domesticates, technologies, and prestigious goods. For each of these categories we give a number of examples which, taken together, provide sufficient evidence for the emergence of the World System as early as the Neolithic Revolution (and, indeed, in close connection with it).

The present working paper analyzes the world order in the past, present and future as well as the main factors, foundations and ideas underlying the maintaining and change of the international and global order. The first two sections investigate the evolution of the world order starting from the ancient times up to the late twentieth century. The third section analyzes the origin and decline of the world order based on the American hegemony. The authors reveal contradictions of the current unipolar world and explain in what way globalization has become more profitable for the developing countries but not for the developed ones. The paper also explains the strengthening belief that the US leading status will inevitably weaken. In this connection we discuss the alternatives of the American strategy and the possibility of the renaissance of the American leadership. The last section presents a factor analysis which allows stating that the world is shifting toward a new balance of power and is likely to become the world without a leader. The new world order will consist of a number of large blocks, coalitions and countries acting within a framework of rules and mutual responsibility. However, the transition to a new world order will take certain time (about two decades). This period, which we denote as the epoch of new coalitions, will involve a reconfiguration of the World-System and bring an increasing turbulence and conflict intensity. There are grounds to conclude that in 2011–2012 the World-System experienced to some extent a phase transition to a qualitatively new state of global protest activity. This phase transition is shown to bear some resemblance to the one which the World-System experienced in the early 1960s. The first (after 1919) phase transition of this sort occurred in the early 1960s and was related to the growth of global informational connectivity after the World War II, as well as the improvement of the means of protest self-organization due to the spread of television, portable radio receivers, portable electric loud-speakers and other technologies of the Fourth Kondratieff Cycle. The phase transition of the early 2010s was prepared by a new wave of growth of global informational connectivity, as well as the improvement of the means of protest self-organization due to the spread of various technologies of the Fifth Kondratieff cycle (the Internet, satellite television, Twitter and other social networks, mobile telephony etc.). Similarly to what was observed during the Fourth Kondratieff Wave, during the Fifth Cycle while the spread of these technologies was going on for many years before 2011, their internal colossal potential for generating and spreading protest activity was realized in one leap, as a phase transition.

К настоящему времени опубликовано довольно много работ, посвященных влиянию подушевого ВВП на уровень социально-политической дестабилизации. При этом большинство из них исходит из того вроде бы вполне правдоподобного предположения, что чем выше уровень экономического развития страны (региона), тем меньше вероятность возникновения там гражданского конфликта2. Проведенные нами кросс-национальные исследования, однако, свидетельствуют о том, что между ВВП на душу населения и интенсивностью антиправительственных демонстраций существует не отрицательная, а перевернутая U-образная зависимость: наибольшую интенсивность антиправительственных демонстраций показывают страны не с самыми низкими и не с самыми высокими, а со средними значениями ВВП на душу населения. Для более высоких значений подушевого ВВП характерна отрицательная корреляция между этими показателями, для более низких — положительная3. Но прежде чем переходить к изложению результатов наших изысканий, целесообразно вкратце описать использованные нами переменные, а также методологию анализа.  

Наши эмпирические тесты подтверждают обоснованность гипотезы Олсона—Хантингтона о наличии криволинейной перевернутой U-образной зависимости между уровнем экономического развития и уровнем социально-политической нестабильности. Согласно этой гипотезе, вплоть до определенного значения величины средних подушевых доходов экономический рост усиливает риски социально-политической дестабилизации и лишь при его относительно высоких значениях дальнейший рост этого показателя ведет к уменьшению таких рисков. Вместе с тем наш анализ показал, что для разных индексов социально-политической дестабилизации данная криволинейная зависимость имеет разный характер. При этом выяснилось и наличие одного очень важного исключения. Мы показали, что между подушевым ВВП и интенсивностью переворотов и попыток переворотов наблюдается не криволинейная, а явно выраженная отрицательная корреляция. Данное обстоятельство делает вышеуказанную криволинейную зависимость применительно к интегральному индексу заметно менее выразительной и вносит очень заметный вклад в формирование ее асимметричности (когда отрицательная корреляция между подушевым ВВП и социально-политической нестабильностью среди более богатых стран выглядит заметно более сильной, чем положительная корреляция для стран более бедных). Вместе с тем анализ продемонстрировал, что для всех остальных индексов социально-политической дестабилизации наблюдается именно постулируемая гипотезой Олсона—Хантингтона криволинейная перевернутая U-образная зависимость. Применительно к таким индексам, как политические забастовки, массовые беспорядки и антиправительственные демонстрации, мы имеем дело с асимметрией, прямо противоположной той, что упоминалась выше, — с такой асимметрией, когда положительная корреляция между ВВП и нестабильностью для более бедных стран оказывается заметно более сильной, чем отрицательная корреляция для более богатых стран.

Предлагаемая читателям коллективная монография стала четвертой по счету книгой из серии «Бизнес и власть в России». В ней освещаются вопросы взаимосвязи закрепленных в законодательстве механизмов отношения бизнес-сообщества и властных институтов и правоприменительной практики реализации этих механизмов. Монография состоит из трех основных разделов, общая логика которых выстраивается от освещения правовых аспектов взаимоотношения бизнеса и власти в российском и международном законодательстве до опыта этого взаимодействия на федеральном, региональном и муниципальном уровне. В основу монографии положены наработки профессорско-преподавательского состава кафедры теории и практики взаимодействия бизнеса и власти и научных сотрудников научно-учебной лаборатории исследований в области бизнес-коммуникаций НИУ ВШЭ, материалы мастер-классов ведущих представителей бизнес-сообщества и органов государственной власти, стенограмм семинаров и круглых столов, проведенных кафедрой и лабораторией в 2016 году. 
Монография будет востребована специалистами-практиками, преподавателями и студентами экономических, политологических и менеджериальных специальностей.

конце марта нынешнего года президент Иракского Курдистана Масуд Барзани, встречаясь с новым Генеральным Секретарем ООН Антониу Гутеррешем, в очередной раз поднял тему грядущего референдума, призванного решить вопрос о «самоопределении» возглавляемого им региона1. Как и ожидалось, инициатива иракских курдов вызвала неприятие со стороны не только федерального правительства Ирака, но и соседей курдской автономии -- Сирии, Турции и Ирана. В каждой из этих стран, где тоже немало курдов, в очередной раз не преминули напомнить Эрбилю о том, что возможная сецессия принесет иракской части Курдистана больше издержек, нежели преимуществ.

Статья посвящена анализу норм Конституции Йеменской Республики 1991 г., касающихся шариата и ислама в целом. С этой целью проводится сравнительный анализ действующей Конституции Йеменской Республики с предыдущими конституциями Народной Демократической Республики Йемен и Йеменской Арабской Республики 1978 и 1970 гг., соответственно. Показано, что в Конституции 1991 г. шариату и исламу было отведено достаточно скромное место по сравнению с предыдущими конституциями северного и южного Йемена. Такой результат во многом объясняется как раз определенным компромиссом между северойеменскими и южнойеменскими элитами. Параллельный разбор политического развития позволяет разобраться в причинах количественного и качественного изменения норм ислама в рассматриваемых конституциях, а также дать примерный прогноз конституционного развития.

В статье анализируется текущее состояние мировой экономики и предлагается краткосрочный прогноз ее развития. Анализ лог-периодических колебаний динамики индекса Доу—Джонса свидетельствует о том, что во второй половине 2017 года Соединенные Штаты Америки и другие развитые страны могут испытать новую рецессию, обусловленную третьей фазой глобального финансового кризиса.

В экономике развивающихся стран продолжится замедление темпов роста из-за снижения цен на сырьевые товары и возросшего давления долларовой долговой нагрузки. Нижняя точка глобального экономического спада должна быть достигнута в 2017–2018 годах, а затем начнется новое ускорение темпов роста мировой экономики на повышательной волне шестого большого цикла Кондратьева (2018–2050 годы). Этот подъем будет зависеть от развития шестого технологического уклада, ядро которого создается с помощью NBIC-конвергенции (то есть совместного использования нано-, био-, информационных и когнитивных технологий). Для скорейшего и уверенного выхода из третьей фазы мирового финансового кризиса требуются совместные действия развитых и развивающихся стран в рамках G-20 по стимулированию глобального спроса, мировой торговли и справедливого решения долговой проблемы развивающихся стран. Кроме того, правительства технологически развитых стран должны сконцентрировать ресурсы и усилия на стимулировании практического применения NBIC-технологий, поскольку те составляют основу шестого технологического уклада и новой структуры мировой экономики. Период

2017–2024 годов является наиболее благоприятным для восприятия и распространения прорывных инноваций шестого большого цикла Кондратьева.